Ана, моя любовь / Ana, mon amour (2017) (Калин Питер Нецер). Коментар психолога.

» Психологічний аналіз кіно й літератури » співзалежність » Ана, моя любовь / Ana, mon amour (2017)

Из двухчасового хронометража фильма моменты беззаботного счастья в отношениях Аны и Тома длятся менее 10 минут. Вся остальная история – это совместная борьба с тревожным расстройством Аны, в которой Тома определяет для себя роль жертвующего всем преданного партнёра. На протяжении всего повествования с Аной часто случаются приступы, но она эмоционально отстранена от Тома и холодна даже в те моменты, когда чувствует себя нормально. Часто она использует приём «уйди, но останься»: прогоняет Тома, но как только он уходит, начинает звать его либо её самочувствие резко ухудшается (особенно показательными являются сцены с передозировкой из-за того, что Ана не дозвонилась до Тома, и сцена многочасового ожидания около церкви). Тома слишком пытлив, пытаясь разобраться, было ли в прошлом Аны изнасилование отчимом. Но стал бы он столь одержимо докапываться до правды, если бы с самого начала их отношений Анна не посвятила его в детали своей подростковой жизни, взбудоражив тем самым его воображение (отчим мыл Ану, когда она была уже подростком). Очевидно, что Ане самой было трудно справиться со своими чувствами, и на Тома можно было переложить часть этого эмоционального груза. Из беззаботного студента литературного факультета, обсуждающего философию, Тома быстро превращается в озабоченного и тревожного молодого человека, единственным жизненным курсом которого становится здоровье Аны.

Походы к психиатру, гинекологу, поиск психотерапевта для Аны – всем этим и бытовыми проблемами, в том числе, занимается Тома. «Как я могу помочь тебе?» «Я не знаю, как помочь ей», - это вопросы, которые становятся первостепенными в его жизни, его главным смыслом. Посещения Аной психоаналитика в течение шести лет приводят к интересному результату: очевидно, что помощь требуется уже Тома (изрядно полысевший, беспокойный), он легко приходит в ужас из-за 15-минутной прогулки Аны с сыном без него (его не было рядом, что-то могло случиться!). Герои словно меняются местами. Тома обесточен, истощён и опустошён, в то время как Ана после многих лет заточения из-за болезни наконец-то нашла работу и избавилась от панических атак, чувствует себя уверенно и прекрасно выглядит. Но на фоне профессионального успеха Аны и долгожданного выздоровления, их брак зашёл в тупик: Ана стала очень скрытной, не рассказывает Тома важные моменты (встреча с отцом, например), откровенно лжёт, что не слышала звонка, обвиняет мужа в постоянном контроле. Очевидно, что он раздражает её. Со злостью Ана бросает фразу, что это Тома виновен в её продолжительной болезни, но так ли это? Справедливо ли это по отношению к нему?  

Не хочется обсуждать феномен вторичной выгоды и невротического альтруизма, но также нельзя оставить без внимания тот факт, что Тома повторяет уже известный паттерн в отношениях с Аной. Из диалога с матерью мы узнаём о сложных взаимоотношениях с предыдущей девушкой, к которой Тома был очень привязан, и помогал даже после расставания. Можно ли объяснить происходящее только тем фактом, что у Тома всегда было доброе сердце (со слов матери). Конечно, нет. Но экранных сеансов с психоаналитиком недостаточно, чтобы понять истинные причины жертвенности Тома. Да, очевидно, что его беспокоили сеансы психоанализа Аны, как нечто неизведанное и непонятное, но платил бы он за них более 5 лет, если бы не хотел её выздоровления? Мне кажется, вряд ли. И стоит признать, что приход к специалисту, метод психотерапии которого изменил Ану и отчасти спровоцировал их разрыв, говорит о том, что для Тома важно понять, разобраться в себе и в их отношениях, в том, что произошло. Нет отрицания и ненависти, обесценивания психоаналитического метода, есть огромная сила и работа над собой (мокрая рубашка после сессии). А что Ана? Действительно ли она освободилась от груза прошлого или в фигуре психоаналитика она нашла всего лишь замену Тома для новых созависимых отношений? 

Что же остаётся у героев в итоге. Боль. Очень много боли. Тома говорит, что Ана самый чудовищный человек на свете, у которого нет души. А Ана, решив для себя, что в новой жизни без болезни нет и Тома, использует беспроигрышную для себя проекцию, которая звучит очень жестоко: «Я тебя больше не люблю. И ты меня больше не любишь. Сомневаюсь, что ты меня вообще когда-нибудь любил. Ты был просто ко мне привязан.»  

Психиатры единодушны в том, что фармакология – это не панацея, и для человека с расстройством колоссальное значение имеет поддержка близких. На мой взгляд, в этой истории был нарушен баланс давать-брать, после чего берущий уже начал воспринимать происходящее, как преследование, а дающий истратил все свои ресурсы на одну сферу жизни. Для меня мораль этой картины такова: если вы вступаете в отношения с человеком, у которого психическое расстройство, оцените свои силы и возможности, воспользуйтесь консультацией специалиста и ни в коем случае не обнадёживайте себя, что вашей любви хватит на двоих. Любовь, к сожалению, не способна излечить психику другого человека на сто процентов.