Вызовы подросткового возраста. Часть 1: Что происходит

» Підлітки » Вызовы подросткового возраста. Часть 1: Что происходит

Недавно меня с коллегой пригласили провести беседу для родителей на тему возрастных кризисов. По следам этого мероприятия написана данная статья, она касается вызовов подросткового возраста. Подход с точки зрения «вызовов» оформился уже в процессе подготовки к мини-лекции, он ближе к жизни, чем, скажем, просто разбор теории общей или возрастной психологии. Переживания подросткового периода, случается, становятся фокусом терапии (на какое-то время) с клиентом любого возраста, так что тема более чем актуальная. В статью добавлены цитаты из книг психоаналитиков Дональда Винникота («Разговор с родителями») и Франсуазы Дольто («На стороне подростка»). К ним же переадресовываю для более глубокого понимания тех, кому это интересно.

Вызовы подросткового возраста

Подростковый возраст можно назвать периодом «бури и натиска». Подростковый возраст – переломный в жизни человека, и с этой точки зрения весь период – сплошной кризис.

В это время перед подростком стоит ряд вызовов. Это вопросы и задачи, которые возникают, которые подросток вынужден решать. То, как он справится с этими вызовами, этот опыт сформирует багаж, с каким он отправится во взрослую жизнь.

Далее подробнее о некоторых самых важных из этих вызовов.

Підберіть психолога для підлітка онлайн або в містах України.

1) Надежность. В чем вызов? Надежность подростку нужна, а где ее достать – непонятно. Надежность – это такая безопасная зона, ощущение безопасности и защищенности. Проблема в том, что в подростковом периоде все очень быстро меняется, и если уж меняется – то все и радикально. Подросткам вообще свойственен некоторый радикализм… Так вот, мир рушится, тот мир который они знали, и отчасти, конечно, они сами его разрушают, но нового-то еще нет.

Когда все рушится в школе, или в компании, или в отношениях, или в каком-то деле – что тогда делать подростку? Вот тут очень важно, чтобы было, куда вернуться. Это и есть надежность. Просто знать, что есть «запасной аэродром» - это дает ощущение безопасности. Когда все рушится, есть место, куда можно прийти и зализать раны.

Таким местом может стать семья. Хорошо, если она станет таким местом. Место, куда можно вернуться. Даже если подросток не скажет вслух – а он и не скажет! Но ему очень нужно знать, что где-то его ждут. Что есть убежище, где можно переждать сложные времена, подготовить себя к новому бою.

(Ф.Дольто: «В сущности, жизнь подростка состоит из того, что Камю называл «решимостью жить». Он должен то и дело предпринимать все новые и новые попытки жить, как будто этот период отрочества может длить­ся вечно. Это сизифов труд, ибо сознание подростка пробирается по туннелю»).

Тут важно само ощущение. Что он может вернуться. То есть может вернуться, а может и не вернуться, он ощущает это как выбор, как свое решение. И он может вернуться именно в тот момент, когда ему самому надо, и на тот срок, который ему необходим. И не важно, что он при этом говорит о семье и доме, важно это чувство, ощущение надежности, безопасность. И – что бы он ни наговорил раньше, если например была бурная ссора, то ему важно знать, что отношение родителей в корне не поменялось, что его любят и ждут. Что выражать свое мнение – безопасно.

2) Привязанность. В чем здесь вызов? Старые отношения рвутся или ослабевают, а новые, опять же, не созданы. Это, на самом деле, целая задача – выстроить отношения. Подростки испытывают новые чувства, либо же это знакомые им чувства, но испытанные с новой интенсивностью. Но они еще не знаю, как их выразить, стоит ли вообще выражать. А часто бывает так, что какая-та эмоция прорывается вспышкой, а осознание приходит позже, когда «дело сделано». С такими неконтролируемыми вспышками в самих себе тоже приходится сталкиваться. Они не знают, как говорить об этом, с кем говорить, как поступать. Они в растерянности.

Речь не только о влюбленности и любви. Это могут быть очень сильные переживания благодарности, например. Или стыда и неуверенности в себе. Это может быть интенсивная увлеченность чем-то, какой-то идеей или кумиром. С этим приходится как-то справляться.

Говоря про вызов привязанности, я не могу не обратить внимание на такое явление, как подростковая дружба. Подростковая дружба может стать чрезвычайно сильной привязанностью. С лучшим другом или подругой делятся самым сокровенным, обсуждают, затевают что-то вместе, проводят вместе много времени.

Это важно потому, что если подростку случается так сильно и искренне подружиться, эта дружба и лучший друг становятся как бы опорой его самооценки. И если случается предательство, подросток переживает его чрезвычайно остро. Это один из моментов, когда «мир рухнул». То, что было точкой отсчета, что казалось не просто важным, а прямо незыблемым, – оно рухнуло. Для подростка это настоящая трагедия.

А теперь вернемся к предыдущему пункту – надежности. Когда мир рухнул (что случается в этом возрасте не единожды!), нужен запасной аэродром. Нужно место, где можно отлежаться, поплакать, выговориться или помолчать, позадавать вопросы. Не факт, что подросток придет с этим всем к взрослому. Хотя бывает и так. Не факт, что взрослые вообще узнают о трагедии в жизни их ребенка. Но самому подростку нужно время и безопасное место пережить эту бурю.

3) Еще один вызов – это вызов авторитета. Ситуация тут, как и с предыдущими аспектами, парадоксальная. С одной стороны, авторитета вроде как нет, он отрицается и оспаривается, а с другой, авторитет, безусловно, нужен подростку.

Тут очень важны процессы, которые протекают в психике подростка. Ему нужен образец, модель поведения. Но! И вот тут загвоздка. Совершенно не обязательно, чтобы подросток этой модели следовал. Возможно, подросток будет с авторитетом и принятой моделью всячески бороться и оспаривать. Возможно, конечно, он будет подражать некоторым чертам, которые сам выбрал.

То, как подросток будет обходиться с моделью – это его личное решение, это его индивидуальная история. Но очень важно, чтобы ему было, от чего оттолкнуться. Если он протестует, он должен понимать, против чего он протестует. Если он понимает, он сознательно выстраивает аргументы, он что-то решает внутри себя. Это и есть взросление. И так должно быть.

(Д.Винникот: «…когда дети подрастают, им нравится копировать своих родителей, или же восставать против них, что, в конечном счете, то же самое»).

Взрослым бывает сложно пережить, что подросток думает не так, как они, или поступает не так, как они считают правильным поступать. Да, такие вещи бывает сложно принять. Но задача подросткового возраста – это выстроить свою позицию по многим вопросам. Подростку это нужно. И если у него есть четкий образец, определенный, очерченный, последовательный, понятный, прозрачный, о нем говорят – ему будет от чего оттолкнуться. Он может поспорить, может принять, может поспорить, а потом понять что это все-таки правильно и хорошо для него. Это будет его опыт и его выбор, его решение.

Касаемо авторитета, есть еще один интересный момент. Стоит подросткам собраться в кучку – или хотя бы в пару – они мнение взрослого человека в грош не ставят. Это может быть родитель, учитель, тренер, например. Но стоит подростку остаться наедине со значимым взрослым, его отношение меняется. Мнение взрослого становится важным, подросток прислушивается, он позволяет себе выражать интерес. (И, конечно, это доверие многого стоит, его нельзя предавать). И оба эти процессы – искренние. Подросток совершенно искренне заинтересован в отношении взрослого наедине, и также совершенно искренне не соотносит себя с ним в группе. В группе он соотносит себя с мнением членов этой группы. Это просто надо понимать и не обесценивать то доверие, которое подросток оказывает взрослому наедине.

(Ф.Дольто: «Надо уметь «держать удар», имея в виду следующее соображение: как взрослый человек я по­терпел поражение, но то, что я сказал, поможет им и поддержит их»).

4) Очень важный для подростка вызов, хоть и неоднозначный – это мечта, или проект. Какая-то идея, глобальная или не очень, но важная для самого подростка. В этот период может появиться новое хобби или увлечение, или подросток начнет ходить на политические дебаты (равноправие и т.д.), или заняться экологией. Может быть всплеск творчества – писать стихи, прозу, музыку. Это может быть просто какая-то лично окрашенная идея, как сделать мир лучше. Или придумывание чего-то. От собирания модели самолета до какого-то хитрого программного кода, который позволяет обойти защиту. Что угодно.

О чем это все? Подростку нужно пространство безопасно мечтать. В этот период мышление становится более абстрактным и глобальным. Подросток думает не так, как ребенок, и это думание очень надо опробовать на чем-то. При этом, когда мы говорим о мечте, или о проекте – это может стать основой для взрослых увлечений или даже профессии. А может и не стать. Очень часто – мечта сбывается или не сбывается, но если не давить на подростка с требованием ее осуществить, то он сможет принять безболезненно, что она не сбылась.

Мечта или проект подростка – зачастую не о чем-то рациональном, не о реальном, это не прагматика. К таким мечтам очень мало применимо что-то вроде «Это не принесет тебе денег» или «На что ты тратишь свое время, это не поможет в профессии/в семье». Такие фразы – это оценка с колокольни взрослого. А у подростка другие оценки, ему другое нужно. Он пытается, он что-то делает, что-то узнает, о чем-то спорит, простраивает планы. Это важно само по себе.

Даже если подросток заявляет, что его идея – ну точно дело всей его жизни. Возможно, так и будет, а возможно, и нет. Этого пока никто не знает. И если его пинать и клевать «У тебя не получится», «Это бессмысленная ерунда» или, наоборот «Думай лучше, как на этой идее заработать» - ему это не поможет точно. А может еще и ранить, и подорвать доверие. Мечты – мечтаются, и когда психический процесс завершен (согласно своей внутренней логике), эти мечты, пусть несбывшиеся, легко уходят в тень.

Некоторые выводы

Подростковый возраст неизбежно сталкивает со многими вызовами. Вызова невозможно избежать, но другое дело, каким путем с ним справиться. Это всегда личная история. Очень часто – выстраданная история. Подросток пробует, обжигается, снова пробует, теряет и восстанавливает веру в себя. Для него весь этот период – почти что сплошной кризис. То, как подросток справится с этими вызовами – это тот багаж, который он возьмет во взрослую жизнь. И если какой-то вызов игнорировать, или пытаться извне подавить стремления подростка, - то есть вероятность, что этот непрожитый вызов будет тянуться хвостом во взрослой жизни… и неуместно ее осложнять.

В следующей статье я попытаюсь очертить, что понимается под поддерживающей обстановкой для развития подростка – исходя из описанного выше, из потребностей и вызовов подросткового возраста. В психоанализе нет универсальных решений. Кроме того, что каждый подросток уникальный, так еще и никакой психолог не знает конкретного человека лучше, чем он сам, никто не знает, как себя с ним вести, кроме ближайшего окружения. Как не уставал повторять Д.Винникот (в той или иной форме), родители справляются, они что-то «делают и, собственно, неплохо делали всегда, с тех самых пор, как в этом мире появились человеческие существа». То есть смысл в том такого рода статей в том, что «Мы можем обсуждать с ними и характер проблем, которые возникают перед ними, и характер их действий, и характер возможных последствий этих действий. И это не обязательно будет указанием на то, как им следует поступать». Просто еще один угол зрения на происходящее.

Вызовы подросткового возраста. Часть 2

Опубліковано на сайті 30-11-2017

» Підлітки » Вызовы подросткового возраста. Часть 1: Что происходит