Построение жизненной перспективы в терапии опустошенности, экзистенциального вакуума и зависимостей (часть 1)

» Професійним психологам » Построение жизненной перспективы в терапии опустошенности, экзистенциального вакуума и зависимостей (часть 1)

Введение

В этой статье я предлагаю обсудить одну широко распространенную в наши дни экзистенцию, опустошающую жизнь каждого человека – потеря или отсутствие жизненной перспективы. Точнее, в центре нашего внимания здесь станет не столько потеря, сколько терапевтическое построение жизненной перспективы клиентов, обращающихся к нам за помощью в разрешении проблем опустошенности своей жизни, экзистенциального вакуума и зависимого поведения. Эта работа является логическим продолжением моей статьи «Пустота и экзистенциальный вакуум: перспективы экзистенциальной терапии[1]».

Сам термин «Жизненная (или экзистенциальная) перспектива» пренадлежит Есельсону Семену Борисовичу. Родилось это понятие в наших с ним беседах о зависимом поведении в процессе разработки и подготовки моего авторского спец-курса «Экзистенциальное понимание зависимости», который я провожу в рамках учебной программы Международного Института Экзистенциального Консультирования (МИЭК). В конечном итоге, первый семинар этого курса мы так и назвали «Потеря жизненной перспективы», поскольку уверены, что потеря перспективы жизни становится одним из первых шагов к зависимости, в частности, и к опустошенности жизни, в целом.

Так что же это такое - перспектива жизни?

Предлагая жизненную перспективу как новую экзистенцию, мы имели ввиду два из основных толкований понятия «Перспектива». Во-первых, перспективы жизни – это некоторый план, виды на будущее. Однако экзистенциальная перспектива не ограничивается только планами и видами. Второе, главное для нас толкование, которое более полно определяет наше понимание жизненной перспективы – это технический метод в живописи. В изобразительном искусстве с помощью перспективы на двухмерной плоскости создается объемное, трехмерное изображение, картине придается некоторая глубина. Таким образом, экзистенциальная перспектива – это своего рода жизненный проект, который, во-первых, определяет жизненные планы на будущее (на ближайший год, пять лет, либо на всю жизнь), во-вторых, расширяет границы жизненного пространства, придает жизни значительную глубину, многомерность. Следовательно, потеря жизненной перспективы или ее отсутствие лишает человека будущего, в результате чего жизнь его уплощается, становится двухмерной или одномерной: пустой, монотонной (чаще всего серой), однообразной, и скучной.

Сайт пропонує психолог онлайн безкоштовно.

Задают эту перспективу наши надежды, стремления, интересы, мечты и цели. Детальный анализ каждого из этих феноменов я представлю ниже. Сейчас же хочу сосредоточить ваше внимание на общих причинах и последствиях их утраты.

Потеря жизненной перспективы

Для иллюстрации потери жизненной перспективы приведу два случая: реальный терапевтический - моего клиента и художественный – семьи, живущей мечтой о новой собственной квартире.

Сергей, профессиональный спортсмен, в возрасте 26 лет получает серьезную травму, лишающую его возможности продолжать спортивную карьеру, которая была единственным стремлением и смыслом его жизни. Он жил этим делом с шестилетнего возраста. Спорт стал не только основным стремлением Сергея, но и его интересом. Именно со спортом были связаны все его мечты и цели. Все же остальное: семья, друзья, машина – было для него лишь второстепенным, отвлечением, отдыхом от основного своего дела, бывшего для него и работой, и основным хобби.

Во втором случае, супружеская пара, в течение двадцати с лишним лет, живет мечтой о собственной отдельной квартире. И, когда они ее покупают, оказываются в том же самом положении, что и Сергей: жизнь кончилась! Все, ради чего и чем они жили либо прервалось и больше невозможно, либо достигнуто. Пути к этому состоянию, хотя и разные, но результат один: будущего нет. Жизненная перспектива, которая определяла их жизненный путь, задавала направление, вектор жизни, бывшая, кроме этого, их путеводной звездой, по которой они ориентировались на этом пути, по тем или иным причинам оказалась потерянной.

Знакомы ли вам подобные состояния?

С ним часто сталкиваются, во-первых, родители, единственным смыслом жизни которых было воспитание детей: дети выросли, стали самостоятельными, обзавелись собственными семьями – жизнь на этом и кончилась. Во-вторых, пенсионеры, посвятившие всю свою жизнь работе, выходя на пенсию, не имеют ни малейшего представления, чем полезным они еще могут заняться? В-третьих, либо выпускники школ, не имеющие представления о дальнейшем своем профессиональном самоопределении, либо выпускники вузов, так же не имеющие определенных, конкретных планов на дальнейшую свою профессиональную деятельность. Все эти люди, независимо от возраста и причин, приведших к потере жизненной перспективы, испытывают одинаковые переживания растерянности, неопределенности, пустоты, бессмысленности и бесперспективности своей жизни.

Однако, в последнее время, мы, психологи и психотерапевты, все чаще и чаще сталкиваемся в своей практике со случаями, когда жизненная перспектива не утрачивается, а вообще не формируется.

Такие люди равнодушно прожигают свою жизнь, ни во что не веря, никого не любя, ничем не интересуясь и не увлекаясь по-настоящему! Один мой знакомый, тридцатилетний мужчина, отец семейства, на вопрос «Ну, хоть чего-то в жизни ты хочешь?!» Искренне, но абсолютно безразличным тоном и после продолжительных раздумий ответил: «Хочу. Чтобы меня оставили в покое и никто никогда не трогал».

Уже не первый год я задаюсь вопросом: откуда же берутся среди нас эти «ходячие трупы»? Что происходит, точнее, не происходит в их жизни, в процессе становления их личности? Почему у них совершенно атрофированы эмоциональность и устремленность в будущее? На сегодняшний день могу поделиться только одним предположением.

Раннее детство этих клиентов, молодых людей, пришлось на тяжелые переходные годы после развала Союза. У подавляющего большинства родителей тогда совершенно не было ни сил, ни времени на воспитание своих детей. Их основной задачей было физическое выживание. Родители изыскивали возможности, чтобы их ребенок не умер от голода, какое уж тут воспитание? Не стоит также упускать из вида и то, что большинство из них в те годы потеряли свою привычную и стабильную работу. Люди сами были дезориентированы и ошеломлены проблемами настоящего, о будущем думать было просто некогда. В итоге, дети, во-первых, оказались предоставлены сами себе. Во-вторых, они чувствовали и вбирали в себя тот страх, ту угрозу со стороны совершенно неопределенного и непредсказуемого будущего, которые переживали их родители. Таким образом, нынешние состояния безразличия, апатии и душевной лени этих молодых людей – это своеобразная защитная реакция от той неопределимой, неосязаемой, но тяжелой и угрожающей непредсказуемости жизни. Иными словами, это не что иное, как страх жизни.

Вторая категория людей, изначально не имеющих жизненной перспективы - это та самая «золотая» молодежь, представителей которой можно встретить в ночном клубе, на богемных тусовках или на модных мировых курортах.

Будучи детьми обеспеченных родителей (или просто «залюбленными», избалованными), они никогда ни в чем не испытывали нужды, недостатка. Все, что им хотелось, каким бы невероятным ни казалось бы нормальному человеку их желание, выполнялось «любящими» и «заботливыми» родителями. Во внутреннем мире этих детей все происходило как бы само по себе, без их активного участия, без ограничений и усилий с их стороны, им достаточно было только озвучить свою прихоть. В итоге, к восемнадцати – двадцати годам у такого человека формируются тотальный эгоцентризм (мир создан для удовлетворения моих потребностей и капризов), безразличие ко всему, поскольку он все уже к этому возрасту пересмотрел, перепробовал, объездил и т.п. Классический пример описываемого состояния – Римский император Нерон. «Но вот он становится старше; беспечность юности отлетела от него, душа изведала все наслаждения и пресытилась ими. Прожитая жизнь, как бы порочна она ни была, умудрила его известным опытом и знаниями, и тем не менее в душе он остался ребенком, или, вернее, юношей, благодаря непосредственности своей натуры. Сознание его не может пробиться сквозь броню непосредственности, и он тщетно старается уяснить себе иную высшую форму земного бытия... …Для этого, однако, у него недостает нравственных сил, и он в отчаянии хватается за наслаждение. Весь мир должен изощрять свою изобретательность, чтобы постоянно предлагать ему новые и новые наслаждения: он отдыхает душой лишь в минуту наслаждения; стоит наслаждению прекратиться, и он опять задыхается от истомы[2]».

В этом случае, причинами отказа от Полноценной жизни становятся не только пресыщенность, но и нежелание напрягаться, прилагать хоть малейшие усилия для достижения чего-либо, а также неумение преодолевать трудности, препятствия на пути к желаемому - Лень.

Как мы уже установили, экзистенциальная перспектива является одним из важнейших ориентиров в жизни каждого человека. Задают ее наши надежды, стремления, интересы, мечты и цели. Теперь я предлагаю детально рассмотреть каждый из этих аспектов нашей душевной жизни, определить экзистенциальное их толкование, а также представить практический терапевтический потенциал экзистенциальной перспективы в работе с проблемами опустошенности жизни или зависимого поведения.

Реанимация надежды

Известная поговорка гласит: «Надежда умирает последней». Но в нашей современной «культуре» надежду списывают со счетов, игнорируя ее значимость или внушая нам ее несостоятельность, бесполезность и праздность. Работая над этой статьей, я сделал совершенно поразительное открытие: ни в одном из популярных и общедоступных справочников или энциклопедий нет ни значения, ни происхождения, ни толкования слова «Надежда!» Сохранились пока несколько мудреных, неудобоваримых определений в психологических и философских словарях. Коллег-специалистов могу отослать к статье «Надежда» в разделе «Общая психология» на Яндекс.словарях[3], где содержится, хотя и заумное, но всестороннее и довольно приемлемое определение надежды как психологического состояния. И это все!

Из всего выше описанного сам собою напрашивается вывод: по-видимому, специалисты-гуманитарии считают, что надежда в наше время не играет в жизни людей большой роли, поэтому не стоит о таких мелочах писать в популярных изданиях. Но у клиентов, обращающихся к нам с проблемами опустошенности или зависимого поведения надежда либо «умерла» гораздо раньше них самих, либо вообще не «рождалась» в их жизненном пространстве, что и приводит их в конечном итоге в кабинет психотерапевта!

Между тем, значение надежды как важнейшей жизненной опоры и жизнеутверждающей экзистенции однозначно доказывает Виктор Франкл в работе «Психолог в концентрационном лагере[4]», где автор анализирует несколько примеров скоропостижной смерти после утраты человеком последней надежды, надежды на освобождение или скорое окончание войны. «В неделю между Рождеством и Новым 1945 Годом смертность в лагере была особенно высокой, причем, по его мнению, для этого не было таких причин, как особое ухудшение питания, ухудшение погоды или вспышка какой-то новой эпидемии. Причину, по его мнению, надо искать в том, что огромное большинство заключенных почему-то питали наивную надежду на то, что к Рождеству они будут дома. Но поскольку надежда эта рухнула, людьми овладели разочарование и апатия, снизившие общую устойчивость организма, что и привело к скачку смертности[5]».

И, если Франклу был не известена источник «наивных надежд» заключенных на освобождение к рождеству, то сегодня мы можем ответить на этот вопрос совершенно определенно. С появлением в XX в. информационных или психологических войн, Распространение слухов, отражающих желания и надежды людей, стало средством активной деморализации политического противника. Среди примеров таких слухов находим и историю, описанную Франклом: «Гитлеровская агентура многократно распускала в США слухи типа: «Война к рождеству кончится»; «Германии не хватит нефти и на полгода»; «Через два-три месяца в Германии будет государственный переворот»[6]». В той же статье находим еще один яркий пример деморализации большого количества людей из-за рухнувших надежд: «…В дни переворота в Чили в сентябре 1973 г. В условиях крайней неопределенности по всей стране разнеслась «новость» о том, что сохранившая верность правительству Альенде бригада под командованием прогрессивно настроенного генерала Пратса движется к столице, «обрастая, как снежный ком, добровольцами». В такой форме этот сюжет был зафиксирован зарубежными агентствами, подхвачен прогрессивными радиостанциями и органами печати. К несчастью, слух оказался недостоверным. Карлос Пратс (находившийся в Сантьяго по домашним арестом) был доставлен на телевидение, «проинтервьюирован» перед широкой аудиторией, и это оказало временно деморализующее влияние[7]» на людей, до этого в течение нескольких дней успешно противостоящих превосходящим и хорошо вооруженным силам противника.

Если проанализировать все известные примеры жизнеутверждающей роли надежды на предмет поиска ее «движущей» силы, то мы обнаружим ее удивительное свойство: именно надежда позволяет человеку добиваться «нереальных» целей, совершать невероятные поступки, выздоравливать и выживать несмотря на обстоятельства, приговоры врачей, «несовместимые с жизнью» травмы, или вопреки статистике, здравому смыслу, общественному мнению и другим ограничителям человеческих возможностей. Вероятно поэтому «Надежда умирает последней», ибо с ее «смертью», как мы видели из приведенных историй, человек либо сдается и отступает, либо погибает сам.

Теперь попробуем представить себе внутренний мир человека, лишенного надежды. Поскольку надежда – это ожидание некоего будущего, то ее отсутствие, соответственно, лишает нас этого будущего. А отсутствие хотя бы образа желаемого провоцирует такие переживания как: растерянность, безвыходность, безысходность, бесперспективность, бесцветность, бессмысленность своей жизни и приводит в конечном итоге к унынию. С этим утверждением соглашается даже современная патопсихология, которая видит в утрате надежды специфический симптом депрессивных состояний.

Опираясь на эти примеры, предлагаю реанимировать надежду и вернуть ей утраченную жизнеобразующую позицию. В контексте терапевтического построения экзистенциальной перспективы, надежда, по моему убеждению, занимает основополагающее место. Она является главной опорой, фундаментом, на котором можно построить перспективу жизни и, без которой это строительство теряет всякий смысл. Ведь, если клиент или терапевт не надеются, что терапия принесет облегчение или хотя бы малейшую пользу, то никакая это не терапия, а пустая трата их времени и сил!

Именно с обсуждения ожиданий клиента от терапии следует начинать процесс построения перспективы жизни. Очень часто, находящийся в состоянии опустошенности человек, на вопрос: «На что вы надеетесь?» - обреченно отвечает: «Ни на что… Надежды нет». В этом случае очевиден встречный вопрос консультанта: «А чего ждете от терапии? На какие результаты надеетесь?» И, если до этого момента в жизни клиента не было никаких надежд, то в этот момент зарождается первая, робкая – на тот или иной, значимый для него результат терапии. Ну, а если надежда не зарождается, тогда и пользы от такой «терапии», к сожалению, никакой не будет.

Определение жизненных стремлений

Итак, что же такое «Стремления?»

Поскольку в современных словарях дается весьма размытое определение этого понятия: «СТРЕМЛЕНИЕ - настойчивое желание сделать что-либо или добиться чего-либо, внутренне обусловленная необходимость[8]», предлагаю собственное, экзистенциальное понимание этого феномена.

Если с первой частью приведенного определения более или менее все понятно, то выражение «внутренне обусловленная необходимость» провоцирует естественный вопрос: «Что это за необходимость такая и, чем таким внутренним она обусловлена?»

Основываясь на собственном практическом опыте, могу с уверенностью утверждать, что этой внутренней необходимостью является наличие у человека чего-то важного, значимого, ради чего либо ради кого он живет, готов преодолевать трудности, за что он готов постоять, выстрадать и чему или кому готов посвятить свою жизнь. Как писал Ницше: «Если у человека есть Ради, то он преодолеет любое Как[9]».

Теперь, для более глубокого понимания стремлений, а также в целях устранения многозначности толкования этого понятия, рассмотрим историю происхождение этого слова и дадим собственное, экзистенциальное определение стремлению как новой экзистенции.

Этимологически, слово «стремление» (В древне-русском языке стрьмление) происходит от общеславянского «стрьмъ» - крутой, обрывистый. В некоторых современных словянских языках, например сербскохорватском, есть слово «стрм», имеющее то же самое значение. От этого же корня происходят и словенское strme.?ti «возвышаться», и чешское strme(ti — то же, и словацкое strmiеt? — то же[10], и современное русское – стремнина.

Именно это слово наиболее точно выражает наше понимание стремлений, поэтому для метафорического описания значимости человеческих стремлений рассмотрим его более подробно. В толковом словаре Ушакова стремнина – это «Место в реке, потоке, где течение особенно бурно и стремительно[11]». А из школьного курса физики мы знаем, что именно стремнина создает течение всей реки. Она является той силой, которая приводит в движение всю массу воды, становясь «двигателем» всего потока. Так и стремление, в нашем понимании, является основной энергетической потенцией, задающей направление и обеспечивающей движение всей жизни человека.

Особый интерес для нас могут представлять приведенные выше славянские слова в значении «возвышаться». Они позволяют утверждать, что наличие у человека определенных стремлений возвышает его над суетностью обыденной жизни, наполняет ее уникальным смыслом.

Для полного представления об экзистенциальном понимании стремлений важно отличить их от влечений. Согласно психологическим словарям, «Влечение — стремление к удовлетворению неосознанной или недостаточно осознанной потребности субъекта, своеобразный первоисточник всякого психического движения и поведения организма, характеризующийся наличием источника энергии (силы), цели и объекта[12]». Из этого определения следует, что основными отличиями влечений от стремлений являются их неосознанность и объективность. Т.е., во-первых, источником влечений является «неосознанные или недостаточно осознанные потребности» человека, в то время как стремления всегда осознаваемы и, кроме этого, становятся источником жизненных смыслов. Во-вторых, влечения всегда имеют конкретный объект, материальный предмет, являющийся для человека привлекательным, притягивающим его к себе. И в этом кроется третье, на мой взгляд, главное отличие влечений от стремлений: влечение делает человека пассивным, безвольным участником событий, поскольку он сам становится объектом притяжения предмета своего влечения. Стремления же, наоборот, являются обязательным условием, основой жизненной активности, поскольку именно они упорядочивают жизнь человека и направляют ее течение по выбранном им самим пути. Подтверждает это утверждение одно из толкований производного от «стремление» глагола «стремиться». Согласно толковому словарю Ушакова, стремиться - «Настойчиво добиваться, стараться достичь чего-нибудь, стараться что-нибудь сделать[13]». Как видите, в этом случае стремящийся к чему-либо человек является активным участником событий. В этом случае источник энергии, движущей силы находится не в объекте, притягивающем человека к себе, а в самом этом человеке. Точнее, как мы уже рассмотрели выше, именно стремление и является этой самой движущей силой.

Подводя итог семантическим и этимологическим изысканиям, постараюсь сформулировать экзистенциальное определение стремления. Итак, стремление – это деятельность или совокупность последовательных действий, обеспечивающих возможность реализации экзистенциально значимых, жизнеобразующих смыслов и определяющих образ жизни человека.

Из приведенного определения очевидно, что стремлений не может быть много. Для нормальной: целостной, наполненной и интересной жизни человеку необходимо наличие одного основного, жизнеобразующего стремления и одного-двух вспомогательных, обеспечивающих реализацию основного. Таким образом, следующим шагом в терапии опустошенности является поиск или определение основного и вспомогательных стремлений клиента. Обнаружить Главное в его жизни помогают следующие вопросы:

1. Что для вас является самым главным в жизни?
2. Чему или кому вы готовы посвятить свою жизнь?
3. Если бы вы узнал(а), что вам осталось жить месяц, полгода, год, что нужно было бы непременно успеть сделать в оставшееся время?
4. Есть ли в вашей жизни что-то или кто-то, более значимое, важное, чем ваше собственное «Я?»
5. Ради чего или ради кого стоит прожить свою жизнь?
6. Есть ли что-то или кто-то, ради кого вы готов(а) отдать свою жизнь?

Разумеется, это только пример вопросов, которые помогают клиенту определить самое важное в его жизни, то, что и является его стремлением. Очевидно также и то, что в каждом конкретном терапевтическом случае могут потребоваться другие вопросы, но всегда они должны побуждать клиента на поиск или определение самого важного, жизнеобразующего дела его жизни.

В работе с клиентами мне часто приходится сталкиватся с этой необходимостью. Поэтому я составил перечень общих и наиболее распространенных из имеющихся стремлений современного человека. Такими, по-моему мнению, можно считать стремления: к физическому совершенству, материальному благополучию, социальному успеху, к славе и популярности, власти и превосходству, свободе и независимости, семейному счастью, познанию и новым открытиям, творчество, к служению, к Истине и Богу, К разрушению и саморазрушению – к смерти… Хочу еще раз подчеркнуть, что приведенный список – это лишь пример возможных стремлений. В каждом конкретном случае необходимо искать индивидуальные стремления, присущие конкретному человеку, актуальные в данный момент его жизни. Это может быть, например, стремление молодого человека отделиться от родителей, повзрослеть и начать самостоятельную жизнь, стремление болящего победить тяжелую болезнь и выздороветь и т.п.

Поскольку у меня нет цели создавать очередную классификацию, я не буду здесь углубляться в анализ каждого из приведенных стремлений. Также, придерживаясь одного из принципов феноменологическо редукции – горизонтализации, не буду ранжировать их по значимости или социальной приемлемости: все они есть у наших клиентов и все они достаточно широко распространены. Более того, хочу обратить особое внимание коллег на то, что нашей задаче является не убеждение клиента в правильности / неправильности того или иного стремления, а в помощи обнаружить то самое главное, ради чего он воспрянет духом и захочет жить. Кроме этого, экзистенциальный терапевт может оказать помощь в нахождении каждому из стремлений максимально продуктивного, мирного, просоциального воплощения. Так, например, даже самое, казалось бы, неприемлемое стремление — к разрушению и смерти, будучи направлено в просоциальное русло, может дать обществу отличных спасателей, саперов, солдат, тех же пионеров-первооткрывателей и т.п.

Теперь рассмотрим несколько примеров сочетаемости и несовместимости потенциальных стремлений. Так, например, стремление к семейному счастью отлично дополняется стремлениями к материальному благополучию и к физическому совершенству, при условии, что они станут лишь вспомогательными, обеспечивающими наилучшие условия для воплощения основного. А вот стремление к служению или к Истине явно отрывают человека от семьи, она становится для него второстепенной или вообще недопустимой. Стремление к власти невозможно без того же материального благополучия и социального успеха, но диаметрально противоположно стремлению к служению. Стремлению к Истине или Богу часто сопутствует стремление к служению, однако они являются взаимоисключающими со стремлениями к свободе и независимости и к славе.

В заключение этого раздела остается сказать несколько слов о широко распространенном в наши дни явлении — конфликте стремлений. Это такое состояние клиента, когда он находится в ситуации выбора между двумя стремлениями, по его утверждению — равнозначными для него. Например, клиент утверждает, что не может выбрать между семьей и служением другим людям. В этих случаях первой задачей психотерапевта становится помощь в выявлении, отделении истинного, личностного стремления клиента от ложного, скорее всего социально индуцированного. В этих случаях единственной возможностью «отделить зерна от плевел» становится те­ра­пев­ти­че­ская провокация, направленная на максимальное сужение поля для маневров клиента в ситуации выбора. Одним из возможных вариантов разрешения описанного конфликта может стать предложение клиенту оставить семью и уйти в монастырь, что однозначно поспособствует реализации его стремления к служению. Уверен, в 99% случаях окажется, что сделать это он(а) никак не может, поскольку... Далее терапевту будет предъявлен целый список обстоятельств, не позволяющих ему сейчас это сделать. Очевидный вывод из этого опыта, который возвращается клиенту: его стремление к служению — ложное, поскольку ради него он не готов идти даже на социальные жертвы. В результате дальнейшего анализа может оказаться, что и семья не является истинным стремлением этого человека, а проявится, скажем, первостепенность стремления к социальному успеху или к славе и популярности, скрывавшееся под маской стремления к служению, и т.п.

Однако для наполненной, полноценной жизни одного, даже самого важного, занятия недостаточно. Поэтому в процессе построения жизненной перспективы необходимо находить или определять не только стремления, являющиеся достаточно глубинной и стабильной экзистенцией, но и более поверхностные и динамические. Не менее важной, чем стремления, компонентой жизненной перспективы являются наши интересы.

Продолжение: Часть 2 >>>

Опубліковано на сайті 05-02-2012

» Професійним психологам » Построение жизненной перспективы в терапии опустошенности, экзистенциального вакуума и зависимостей (часть 1)